Визитка. Психолог Евгения Чернега

Евгения Чернега — психолог, когнитивно-поведенческий терапевт, экзистенциальный терапевт.

Меня зовут Евгения Чернега, я психотерапевт и онлайн-терапевт, практику веду с 2013 года.

Как ты попала в профессию?

Это моя вторая профессия. Первой был маркетинг. Последним моим местом работы была японская компания Sony, я работала «по-японски»: быстрее, выше, сильнее. Очень много работы. Таким трудоголизмом, внешними достижениями, мне кажется, я пыталась решить какие-то внутренние проблемы. А потом, как и многих, меня настиг кризис 30 лет.

Когда нам 20, мы принимаем какие-то решения о себе, о мире, и на этой «энергии 20-летних» фигачим. А ближе к 30 — оглядываемся и смотрим, на те ли рельсы стали, это ли мой поезд. Я почувствовала, что поезд не мой, уходить из корпорации было очень страшно, я искала, чем бы я могла заняться. Я закончила школу арт-менеджмента и поступила на психологию — скорее, чтобы поставить галочку: «это была какая-то идея юности, я попробовала — и не моё». И вот я попробовала и поняла, что это очень моё.

Помимо обучения в университете им. Шевченко, я начала учиться на 6-летнем обучающем проекте по экзистенциальной психотерапии, на 3-летнем по когнитивно-поведенческой терапии. И со временем поняла, что это классная профессия, что это может быть не только увлечением, но и профессией. И у меня начало получаться, когда я начала работать с людьми. И сейчас вот уже 9 лет, как я в этой сфере, и меня очень прет.

В каком направлении ты работаешь?

Я работаю в основном в направлении когнитивно-поведенческой терапии, но также использую другие методы по мере необходимости — экзистенциальная психотерапия; с парами я работаю в направлении эмоционально-фокусированной терапии. Но мой фокус — КПТ, когнитивно-поведенческая терапия, это наиболее исследованный, научно-обоснованный метод терапии, по нему сделано больше всего научных исследований. Согласно им, это терапия первого выбора при ряде расстройств: депрессивных, тревожных и других. Суть этого метода в том, что иногда наш ум играет с нами, представляя реальность не такой, какая она есть на самом деле. И наши представления о себе, о мире, о будущем, о других людях иллюзорны. Мы проверяем эти представления: насколько они соответствуют действительности. Мы смотрим, как человек действует в ответ на жизненные обстоятельства в соответствии с этими представлениями, делаем разные поведенческие эксперименты: «А что будет, если я сделаю по-другому?» И проверяем эти гипотезы.

С какими темами ты хорошо работаешь?

С темами депрессии, — когда не хочется жить, сложно вставать по утрам, жизнь не имеет смысла, есть недовольство собой. С темами тревоги, — когда начинается тревога не только о вещах, которые могут создавать действительную опасность, но и о чем-то надуманном: «А что если...? А что если...?» И это мешает жить.

Также я работаю со взрослыми детьми эмоционально незрелых родителей. И здесь сложно сказать, в чем проблематика, просто у людей не удовлетворены глубинные эмоциональные потребности, им дискомфортно жить. Здесь сложно определить один запрос, мы его формируем в течение работы. Еще я люблю тему самоисследования и психологической зрелости. Мы все задаем себе вопросы: «В чем смысл жизни?», «Кто я?», «Как строить отношения с людьми?», «Чего я хочу, как я хочу строить свою жизнь?» Это тоже классная тема.

Что для тебя психотерапия?

Я считаю, что это самое крутое изобретение ХХ века. Моя личная терапия сделала меня свободнее внутри, позволила понять свои внутренние ориентиры, не опираться на внешние, быть в контакте с собой, строить отношения с людьми гораздо лучше, чем я умела раньше. Психотерапия как профессия для меня — это постоянные открытия, инсайты и способ видеть реальность такой, как она есть на самом деле.