5 вопросов о страхе близости

Что такое страх близости?

Сначала, наверное, можно сказать про саму близость. В слове «близость» заложено понятие дистанции, то есть насколько я могу быть близко к другому человеку или насколько мне некомфортно быть близко с ним — и тогда я располагаюсь по отношению к нему дальше, на определенной дистанции. Я думаю, если говорить про физическое приближение, оно связано с тем, насколько мне безопасно рядом с другим. Если я иду по улице и вижу человека или, например, нахожусь в одном помещении с кем-то, — я могу, ориентируясь на свои ощущения, понимать, насколько близко я могу физически к нему подойти или насколько это опасно почему-то, — тогда я физически соблюдаю эту дистанцию. Если же нет никакой физической реальной угрозы, но этот страх все равно остается, тогда нужно говорить, возможно, про страх стыда или про какой-то страх перед психологической болью, если считать, что такое понятие есть. Поэтому возможность быть близко рядом с другим я связываю с уязвимостью и с открытостью, — с тем, насколько рядом с другими я могу быть собой, могу быть со своими сложными чувствами, быть откровенным, открытым, «обнаженным», грубо говоря. И если есть такой опыт в жизни, позитивный опыт, когда я был близко рядом с другим и был принят, встречен в том, какой я есть, то это хорошо. Но бывает, что такого опыта нет, вот этого безопасного опыта нахождения в открытости очень близко к другому, — и тогда возникает страх: я боюсь быть отвергнутым, непонятым, высмеянным, не встреченным со всем тем, что у меня есть, — и я начинаю бояться приближаться.

Как формируется страх близости?

Думаю, страх близости формируется еще в раннем возрасте, потому что первые наши близкие отношения — это отношения в нашей родительской семье. И классно, когда этот опыт быть рядом с кем-то другим — позитивный. Но бывает по-другому. Бывает, что первый опыт близости достаточно токсичен, я думаю, что здесь имеет смысл говорить про два страха, которые могут лежать под страхом близости: это страх оставленности и страх поглощения. Они часто такие чувства-перевертыши: один прячется за другим. Если говорить про страх оставленности, то это возможно, когда я был в близости с кем-то, мне там было хорошо, тепло и уютно, но потом я был брошен или резко оставлен, и это было больно и травматично. И дальше, следовательно, я боюсь вступать в близкие отношения или строить какие-либо отношения вообще. Я боюсь, что опять подойду близко, привяжусь, привыкну, а меня бросят. И вот этот страх брошенности или оставленности не дает вступать в близкие отношения. Второе — это страх поглощения. Когда, допустим, близость была иерархичная и вертикальная или когда другой человек, который был мне близок (возможно, родитель) очень сильно подавлял мои собственные импульсы и мои желания и мечты. Когда в близости я перестаю существовать со своими потребностями, с тем, какой я есть. И даже плохо слышу уже, на самом деле, чего я хочу. Если этот навык «не пригождается» на протяжении долгого времени, то он даже может атрофироваться: я не просто не могу делать то, что я хочу, или не могу делать это рядом с другим, — я уже даже не понимаю, не слышу или не задумываюсь над тем, как я хочу. И следовательно, когда я вступаю в близкие отношения, такой паттерн поведения, такой автоматизм привносится опять — и я опять пропадаю или исчезаю в этих отношениях. Мне сложно поставить свои границы, сложно быть собой и, следовательно, я боюсь этой близости, боюсь в эти отношения вступать, чтобы не исчезнуть в них.

Как понять, что я избегаю близости?

Если я не состою ни в каких отношениях вообще, если у меня никогда не было отношений или достаточно долгое время нет отношений — это может говорить о том, что я каким-либо образом избегаю близости. Или я могу выбирать дистантного партнера. Это может быть кто-то, кто живет в другой стране, к примеру, или состоит в других отношениях, или не любит меня взаимно, — в общем, что угодно, но приблизиться и быть качественно вместе невозможно. Тогда вроде чувства у меня есть, я вроде даже кого-то люблю и даже хочу с ним быть и даже хочу быть близко, но вот такая судьба, так со мной случилось, что человек этот находится на определенной дистанции от меня. Я думаю, что здесь важно присвоить себе некоторый свой выбор: я выбираю дистантного партнера и, следовательно, это необходимо для меня сейчас — или быть в таких отношениях, или это единственный вид отношений, которые сейчас для меня возможны. Я когда-то читала книгу, она называлась «Женщины, которые любят слишком сильно». Она была про то, как женщина любит какого-то мужчину, вот она хочет с ним быть, а он такой все время дистанцируется или куда-то убегает, или уходит, или пропадает. Там был такой момент, что важно присвоить свое собственное желание свободы и свое собственное желание и необходимость дистанцироваться, иметь какое-то личное пространство. Потому что часто это не присваивается и тогда кажется, что это партнер такой уходящий и убегающий. А на самом деле, я не просто так его выбрала, такого далекого партнера, — значит, мне нужно много пространства или я не готова еще быть близко.

Как страх близости влияет на отношения?

Страх близости мешает построению близких отношений. Есть такие пары, где постоянно такая игра разыгрывается: ты от меня, тогда я за тобой, хочу тебя в эту близость заполучить каким-то образом, но как только ты приближаешься и готов быть со мной, тогда я начинаю каким-то образом отходить. И встреча, собственно говоря, никак не случается. Или еще говорят, что недоступность привлекает, «вот мне нравится, когда мой партнер недоступный». Или мужчина добивается женщины, а она все время хочет оставаться недоступной, чтобы он ее завоевал, тогда это не совсем про близость, потому что рано или поздно придется стать близкими, если речь про длительные отношения или про построение семьи. Не будешь же все время изображать недоступность и куда-то от него отходить. Я думаю, это может быть показателем, — такая вот игра в догонялки.

Рекомендуем также почитать: Остановленная любовь

Или если близость наступает слишком быстро. К примеру, только познакомился с человеком, а у нас уже всё сразу с ним случилось. Я еще не знаю про него ничего, но уже люблю, уже мы и сексом занялись и, в общем, все у нас уже сладко. Это называется слиянием, — когда мы проскакиваем стадии знакомства и узнавания друг друга, где настоящая близость возможна, когда я — это я, а ты — это ты, когда мы приближаемся постепенно к друг другу. Из-за того же страха близости или страха постепенно раскрываться, постепенно друг друга узнавать или показывать себя со всеми своими достоинствами и недостатками, — можно сразу слиться в сладком слиянии, но, к сожалению, это тоже не очень долго работает. Слишком быстро и как будто бы близко с самого начала, но это не совсем близость. Есть такое понятие, оно мне очень нравится, называется псевдоблизость. Когда мы вроде бы уже так близко, и так уже у нас все сладко, и так нам вместе хорошо, но мы не рискуем появляться собой, своими какими-то, как нам кажется, не самыми привлекательными чертами или какими-то сложностями своего характера. Получается, что встречаются два человека, которые поворачиваются к друг другу очень привлекательной стороной и вступают как будто бы в близость, но тогда важно сказать, что это некоторая псевдоблизость, потому что мы в ней еще не совсем настоящие, а настоящая близость наступает там, где я рискую быть собой, со всеми своими трещинками и прочими сложностями.

Как психотерапия работает со страхом близости?

Я думаю, что клиенты приходят в терапию чаще всего или, возможно, даже всегда с проблемами в отношениях: в отношениях с кем-либо или чем-либо. Есть сложные места в жизни, из которых я обычно ухожу: когда мне становится тяжело, я ухожу. Например, я понимаю что сейчас уже слишком близко к другому, или мне стыдно становится, или страшно, что что-то происходит, — вот в обычной жизни я привык уходить. И про другого человека подразумеваю, что он тоже может уйти, если я что-нибудь сделаю и как-то покажусь. Терапия характеризуется тем, что, во-первых, терапевт остается, и это очень важно, что он остается. Я могу остаться рядом с ним, это такая точка развития — я могу остаться в том месте, в котором я обычно ухожу, и посмотреть, что же там сложно, как именно там тяжело и как я могу остаться, что там дальше будет? Что за этим страхом, что за этим стыдом, что за этим желанием уйти? Что кроется за ними? Я думаю, что вот таким образом работает терапия с этим страхом близости. Плюс, конечно, мы как-то можем узнавать в процессе диалога, как страх сформировался, что на это повлияло, что из прошлого повлияло на то, что мне сложно в близости сейчас. И это становится живым, какие-то картинки прошлого и какие-то свои истории приживаются по-другому.

Как признание собственное хрупкости делает нас сильнее